Содержание
Есть в Facebook необычное сообщество под названием «63 дня текстов и чудес», в котором состоят люди, получающие удовольствие от литературного творчества. Группа работает так: каждый день ведущий задаёт тему, на которую участники пишут короткий рассказ. По нашей просьбе один из дней посвятили теме «Вокруг кошки» – так и появились эти потрясающие «кошкины рассказы».
Они все разные и по жанру, и по стилю, но одно их объединяет: каждый короткий рассказ про кошку, созданный участником группы, это своеобразное признание в любви – нашим несносным, дорогим, пушистым и неподражаемым питомцам.
После прочтения обязательно напишите в комментариях, какой короткий рассказ про котов и кошек вам понравился больше всего. Участникам группы будет очень важно узнать ваше мнение, ведь они старались для вас!
«Как всё было на самом деле»
– А Кот в сапогах стал знатным вельможей, – рассказывали про него. — И с тех пор охотился на мышей только изредка.
Слегка поправляя классика, существует ложь, наглая ложь и счастливые финалы сказок. Людей хлебом не корми, дай только присобачить к чему-нибудь хеппи-энд. К своим-то жизням не всегда получается, вот они и отводят душу на чужих.
На мышей кот охотился изредка, потому что после съеденного великана у него от них начиналась изжога.
– Психосоматика, как пить дать, — грустно думал он, провожая взглядом очередную несостоявшуюся добычу. — А что я могу поделать?
Само собой вокруг визг, писк, крики и опрокинутые табуретки.
Мышь тем временем с достоинством удаляется под плиту в приятной компании шмата сала.
А Маркизу потом кухаркины жалобы выслушивать:
– Ваш кот даже мышей не ловит!
И вельможество продлилось недолго. Ровно до того момента, как наследник Маркиза и Принцессы расчихался, дёрнув его за хвост. Что тут началось!
– Аллергия! Аллергия! Ах, у нас в роду непереносимость кошек!
Ну и выставили за милую душу. Маркиз сам лично сапожки вынес.
– Ты, — говорит, — извини, брат, что так вышло.
И глаза отводит в сторону. Совестливый! Совестливые хуже всего. Сделают гадость, а мстить им никак не получается, поскольку понятно, что и так мучаются. Даже в ботинки не нагадишь: куража не хватает. Тьфу!
– Я за тебя не беспокоюсь, — говорит. — Ты же котик. Вас все любят.
И дверь замка закрыл изнутри. Как иллюстрацию к всеобщему обожанию.
А кот побрёл навстречу любви и признанию. Позже, вдумчиво анализируя свои похождения и зализывая шерсть так, чтобы шрамы не бросались в глаза, он пришёл к выводу, что с двумя качествами ему не повезло.
Во-первых, окрас. Родиться чёрным котом в семнадцатом веке — не такая бесспорная удача, как может показаться. Во-вторых, рост. То ли перепелиных яиц в детстве переел, то ли бабушка когда-то согрешила с лохматым канадским мастифом, но только люди непривычные по первости шарахались. А привычные сперва стреляли, а потом уже шарахались.
Впрочем, врождённые черты характера, как-то любовь к стёбу, глуму и троллингу тоже нельзя сбрасывать со счетов:
– Если вы не скажете, что этот луг принадлежит маркизу Карабасу, вас всех изрубят в куски, словно начинку для пирога!
Ха-ха! Грех смеяться над убогими, но что ж поделать, если других вокруг нет.
С таким нравом и обликом ему подолгу нигде не удавалось задержаться. Тот случай, когда три дня кряду гоняли вилами по всему селу, не в счёт.
Скитаясь, он выучил, что вдовы мстительны, а жёны злы. Что босому труднее, чем в сапогах, но значительно безопаснее. Что дураков каких мало — в действительности, на удивление много. Что добрее всех людей Поэты, даже если кричат и размахивают кулаками, но проку от той доброты чуть, ибо им самим вечно жрать нечего.
А что смеяться нужно до последнего, ему накрепко вколотили в бродячем цирке, с которым он шлялся пару лет, пока не выгнали за порчу циркового имущества. Всего-то и сделал, что подбил дрессированного пуделя цапнуть клоуна за тощую задницу. Обещал, что зрители будут в восторге. Ну и что, разве обманул?
Закономерный итог его странствиям настал в Париже. Недооценил кот булочника, которому являлся по ночам, извалявшись в муке, и выл, что он дух убиенного круассана.
– Что ни говори, славная вышла шалость, — философски думал кот, бултыхаясь в мешке. — Хоть сладким полакомился напоследок. Мешок встряхнули, и связанный кот шмякнулся на землю.
Холодные языки речной волны предвкушающе облизывали берег в двух шагах от него.
– Утопят, — с пробивающейся сквозь все заслоны самоиронии тоской понял кот. — Надо было дочке скорняка являться. Что произошло затем, он не совсем понял. Только что булочник привязывал камень к его лапам, и вдруг выкатил глаза, зашатался, пал на четвереньки и ускакал в кусты. Только хруст сломанных веток затих вдали.
Кот попытался извернуться, чтобы увидеть, кто так перепугал его несостоявшегося палача. Но на голову ему снова надели мешок. А потом выстрелили им из пушки. Ни с чем иным кот не мог сравнить это чувство упруго обтекающего воздуха и бешеный свист вразом закоченевших ушах.
Полёт закончился так же неожиданно, как начался. На этот раз его бережно поставили на холодный мраморный пол, рассекли ножом веревки, и лишь затем стащили грубую дерюгу. Щурясь от ослепивших его свечей, кот огляделся.
В золоченом кресле напротив него сидел мужчина с острым подбородком и перекошенным на правую сторону ртом.
– Не кресло, — понял кот. — Трон.
А возле перекошенного стояла та, кто, по всей видимости, и притащил его сюда, а именно ослепительной красоты нагая женщина с жутковатым шрамом, пересекающим горло.
– О! Из наших! — одобрительно подумал кот.
А больше ничего не успел подумать, потому что женщина опустилась на одно колено и хрипло сказала, обращаясь к тому, кто на троне:
– Мессир! Вы давно искали питомца…
Автор — Елена Михалкова.
«Саломея и дракон»
Сегодня он пришёл раньше обычного. Крикнул мне:
– Саломея, я на пороге невероятного открытия! Это будет настоящий прорыв!
Торопливо разделся, быстро поел, не забыв поделиться со мной, и кинулся к своим книгам, формулам и ингредиентам. Теперь он сидел за рабочим столом, нескладный, одно плечо выше другого, лысеющий, уже сутулый, и что-то искал в манускриптах, выписывал, считал, смешивал одну жидкость с другой, шептал себе под нос:
– Так, а теперь временной вектор… И надо не забыть учесть силу тяжести и массу, самое главное, массу!
Наконец, он выдохнул, откинулся назад и посмотрел на меня с видом победителя:
– Саломея, скоро мы с тобой будем жить во дворце и кушать с золотых тарелок! Я не могу ждать, мы должны сейчас же опробовать эту формулу.
Он поставил на маленькую готовальню котелок с ультрамариновой жидкостью, смешанной из множества ингредиентов. Затем достал из шкафчика ярко-алый порошок. Он сам изобрёл его несколько месяцев назад, и теперь, выпевая-выговаривая формулу, выдерживая темп и ритм движений, мешал жидкость, постепенно насыпая в неё порошок.
Голос его становился всё громче, а жидкость кипела всё яростнее. Она уже утратила свой яркий цвет и стала тёмной, почти чёрной, гадкого цвета запёкшейся крови.
Внезапно раздался резкий хлопок, столп огня взмыл почти до потолка, а котелок оплавился и потёк на готовальню. Хорошо, что пламя погасло быстро, благодаря песку и формуле без воздуха. Однако это повергло его в отчаяние. Он огляделся по сторонам, упал на стул, закрыл лицо испачканными копотью руками и пробормотал:
– В чём же я ошибся, Саломея? Неужели временной вектор не тот? У меня уже нет сил перепроверять расчёты, сделаю это завтра. Пойдем спать.
Я пошла с ним. Но не уснула. Я видела то, чего не видел он, и слышала то, чего он не слышал. Мне предстояла охота.
Сначала я долго прислушивалась. Я знала, что моя жертва затаилась и ждёт. Потом встала потянулась и направилась к столу. Немного посидела там. Запрыгнула на шкаф, сделала вид, что сплю. Но я не спала. Я слушала. И слышала. Потом открыла глаза, встала, сделала вид, что снова собираюсь потянуться, запрыгнула на стропила и поймала его!
Маленький, ультрамариновый, с алыми крыльями и кончиком хвоста, дракон шипел и бился у меня в лапах. Я сразу поняла, что это он. Хозяин показывал мне картинки драконов, он просто бредил ими. И сейчас я держала дракона в своих лапах, смотрела на него и думала.
– С-с- с-с- с-с, не убивай меня, С-с- с-саломея, — ворвался в мои мысли его голос. Он чувствовал меня. — Я вс-с- сё сделаю для твоего хоз-з- зяина. У него будет много з-з- золота, я буду учить его. С-с- с-с…
– Почему ты такой маленький? — спросила я его мысленно, зная, что он понимает меня.
— С-с- с-с- с-с, видимо, это с-с- сила заклятия. Но я вырас-с-сту, с…
Он прочёл в моих глазах то, что я правильно поняла его слова и свою судьбу, забился сильнее, зашипел, но было поздно. Я загрызла его. Он был невкусным. Сушёная стрекоза, да и только. Но это я переживу. Моему хозяину не нужен лживый мелкий дракон, замок и золотые тарелки.
Ему нужен кто-то, кто будет заботиться о нём и следить, чтобы он вовремя поел. Я заметила, как на него смотрит дочка мясника. Она неглупа и тоже кое-что понимает в волшебстве. И пока что ещё у него есть я, кошка Саломея. Я уже немолода, но смогу поймать ещё много драконов и парочку невест для него.
Автор — Анастасия Бушмакина.
«Кошка Таша»
Кошка Таша была Водолейкой. То есть, она ею и остаётся — жива-здорова, слава Богу, но характер имеет независимый и несентиментальный. Лишних нежностей тоже не выносит — в общем, мы с ней похожи, нас лучше не трогать без разрешения. Взяла я её в момент душевной слабости — соседка во дворе подловила и запричитала:
– Ой, возьмите котика, такие котятки родились, такие котятки!
После смерти собаки я дала зарок — никогда больше не возьму живое существо, не могу хоронить, не хочу. Ну и подловила она меня своими завываниями.
– А чёрные есть? — спросила я сдуру.
– Есть, есть! — обрадовалась соседка. Но я не сдавалась:
– А кошечки есть?
– Есть, есть чёрная кошечка!
Соседка поняла, что дело сделано — через полчаса я несла домой за пазухой эту чёрную полуторамесячную сикильдявку с огромными опаловыми глазищами. Освоилась она мгновенно, и за восемь лет характер её не изменился, хотя я в её возрасте была попокладистей.
Таша — великая молчальница, раньше хоть во время течки пищала, а после операции и вовсе голоса не подаёт, только внимательно смотрит опаловыми глазами и всё понимает. Дамочка она упитанная, шкурка чёрная-блестящая, короче — красотка. Была бы бабой человеческой — цены бы ей не было!
Автор — Минна Ямпольская.
«Свободу!»
Уа-а- а-ау! Ма-а- ау-у- у!!! У-у- у-у- у-м- м-м- му-у- уа-а- ау!!!
Пушистое и рыжее безумие бушевало в коробке из-под обуви, прижатой диваном для надёжности. Звучит жестоко. Но внутри ситуации это показалось вполне правильным. Кошка появилась в моей жизни внезапно, стремительным домкратом вломилась и осталась. Никакого опыта, никакого Интернета.
Кошачья страсть к размножению была неистовой и очень, очень громкой. Привычный ночной сон теперь казался недостижимой мечтой. Беруши, медитативный шум волн, подушка на голову — ничто не могло заглушить недвусмысленные вопли страдалицы. Поэтому, когда взгляд наткнулся на плотную коробку от новых кроссовок, мозг закричал: «Эврика!», — наплевав на плагиат.
Несколько дырочек для воздуха, безумная гонка по квартире, простыня, ****, ещё пара кругов. Уф, победа! Пусть будет хотя бы три часа сна!
P.S. К утру в коробке зияла дыра, а свободолюбивая, но утомлённая кошка отсыпалась под столом.
Автор — Ayna Kayna.
«Котики ночью»
Когда все засыпают, котики тихонько растворяются в воздухе и еле заметными струйками тумана просачиваются в оконные щели. Оказавшись на воле, туман поднимается выше домов и собирается в большое облако, у которого, если приглядеться, можно различить мягкие ушки и шерстяные лапки.
Облако некоторое время неподвижно висит в воздухе, ожидая, когда к нему присоединятся туманные комочки сверху — котики, которые сейчас живут на радуге. Когда все в сборе, облако начинает своё путешествие с городской площади — сначала оно не спеша проплывает над центром, потом облетает окраины, а затем ускоряется и несётся над лесами и полями, горами и реками, наблюдая за происходящим внизу, и тут же это комментируя.
Особенно интересно облачным котикам рассматривать другие города и страны — разные и совсем непохожие друг на друга. Некоторые котики больше любят полёт над сверкающими мегаполисами, другим нравятся тихие деревеньки, а третьи вообще предпочитают забраться в какие-нибудь джунгли и там гоняться за разноцветными бабочками и нюхать диковинные цветы.
Последнее происходит, когда какой-нибудь котик, ставший на время частью облака, но всё же имеющий своё личное мнение, предлагает сделать остановку. И другие котики соглашаются, потому что впереди ещё много ночей, и всё успеется.
Автор — Елена Макарова.
«Фрося»
– Как-то мне кисло, — сказала Фрося, отворачиваясь от окна, в которое только что напряжённо пялилась.
Фрося — это кошка. И в том, что она умеет разговаривать, лично для меня нет ничего удивительного. Карма, ну что тут поделаешь. Мне вообще везёт на всякие странности. Может быть, ещё и потому, что сама по себе я ничего особенного не представляю. А вот Ефросинья — настоящий уникум. Ещё котёнком она была настолько сообразительна, что даже сумела понравиться моему папе, который кошек (именно кошек!) вообще терпеть не может.
Меня зовут Настя. И моя уникальность именно в том, что ничего особенного я не представляю. В то время как наша «семейка Аддамс», включая даже Фросю, вся состоит из уникумов. Дело в том, что мы эскаписты. И это совсем не секта, состоящая из тихо- и буйно-помешанных.
Словечко это вычитал Петюня, мой двоюродный братец. Он обожает всему придумывать мена и названия. Означает оно всего-навсего то, что мы бегаем от реальности и обыденности. Никто из моей многочисленной семьи не работал больше полугода на одном месте. Зато мог уйти за хлебом и пропасть на пять лет. Мы ищем приключения и чудеса везде и всюду — и часто находим.
Например, мой прадедушка познакомился с прабабушкой только потому, что не смог спокойно пропустить мимо девушку с разноцветными глазами и с отвратительными, тревожного жёлтого цвета цветами в руках.
А ещё мы сказочные везунчики (об этом тоже говорит Петюня). За всю историю нашей семьи никто не пропал совсем уж навсегда, не был ограблен или убит бандитами. Пропавшие чаще всего благополучно находились сами или хотя бы находили способ послать весточку семье, хулиганы и бандиты обходили нас стороной, органы власти в упор не замечали, и даже за коммунальные услуги денег с нас не брали.
Живём мы в старом, но крепком деревянном доме на окраине города. С учёта во всяких разных городских службах он давно уже снят, но канализация, водопровод и электрическая сеть исправны и не доставляют никаких хлопот.
Но сейчас не об этом, а о Фросе. Обычно говорит она неохотно, предпочитает обходиться мяуканьем и мурлыканьем. Не хочет ненароком выдать себя, заговорив с какой-нибудь старушкой.
– Кисло? — немедленно заволновалась мама и без того мнительная сверх меры. — Фросюша, ты что-то чувствуешь? Может быть, у тебя предчувствие, и ты сможешь нам описать его?
Кошка раздражённо махнула хвостом и дёрнула шкурой, но больше не произнесла ни слова. Мама забеспокоилась ещё больше. Встала с кресла, на цыпочках подошла к Фросе.
– Что с тобой, моя девочка? Может, тебе доктора? Может, землетрясение будет? Говорят, вы же можете это почувствовать! — с этими словами она стала нежно поглаживать нашу мадам по голове.
Но Фрося нежностей не терпела. Она вывернулась из-под руки, спрыгнула с окна и, задрав хвост, пошла к выходу из комнаты.
– Фрося, Фрося, ну куда ж ты? Что с тобой? — взывала мама к кошкиной совести. И кошка не выдержала. Повернула голову в дверях и через плечо процедила:
– Не нужно покупать свежие огурцы зимой! Кислые они. Есть совершенно невозможно, хоть бы траву посадили! Пора бы уже и подумать о моём здоровье!
Автор — Анастасия Бушмакина.
«Облакокот»
– Кот… Действительно, кот!
– Ну, где ж кот-то? Слон! Вон, видишь и хобот, и хвост!
– Кот я тебе говорю! Усищи какие! Котя-я- яра!
– Ну, кот, так кот… А теперь делать-то что с ним?
— Значит так: наполняешь гелием, добавляешь снежной муки, выписываешь на него лётное удостоверение и укладываешь на крыло западного ветра. Такие облака обычно на западном летают. Понял?
– Понял-понял! Это… А когда меня уже в штат возьмут? Ну…Облакозакройщиков…?
– Скоро! Вот только научишься отличать слонов от котов —сразу! Сам ходатайствовать буду. Ну, запускай!
Автор — Наташа Каширская.
«Где я? Кто я?»
Автор рисунка: СаймонТофилд
– Очухался, значит?
– Кто это говорит? Почему я лежу на полу?
– А ты подумай. Давай, давай, вспоминай.
– Ох, как голова болит!
– Это ты себя ещё в зеркале не видел. Гадкое зрелище. Не повезло мне.
– Что это за звук такой?
– Ну, это ты сам уж выясняй. Нет у меня никакого желания с тобой разговаривать!
– Ты, это, повежливей будь. А то я сейчас как сяду! А потом встану!
– Ну, ну, давай-ка без угроз. Я не прав в чём-то? Ты пришёл пьяный, как чёрт, от тебя разило, как от сивушного бурдюка, весь грязный. А ещё ты неприлично ругался и дважды упал в коридоре.
– Что серьёзно? Извини, я… Ох, моя голова.
– Звук слышишь? Это я открыл кран и заткнул слив. Сейчас вода побежит на пол, ты попьёшь и заодно умоешься. Смотреть противно. И поднимать я тебя не буду, даже не уговаривай. Алкаш!
– Спасибо, я сейчас попробую встать.
– Вот, давай, аккуратненько, сначала на четвереньки, потом сядь. Хватайся за плиту и стул, горе моё, и поднимайся, поднимайся, на коленочки. Выше, выше теперь хватайся, говорю! И осторожно, осторожненько, вдоль гарнитура к раковине! Ну, попил? Физиономию
– Спасибо тебе.
– Ой, ты слышишь этот звук?! Хозяин, хозяин, она вернулась к нам! Маринка, Маринка, мяу-у- у-у, мяу-у- у-у, он тут даже не кормил меня толком! Иди скорей, насыпь мне еды в блюдце, а не на пол! И отмой уже своего балбеса! Без слёз ведь не взглянешь!
Автор — Анастасия Бушмакина.
«Нам нужен кот»
— Ну а что ты хотела? Им нужно, животные ведь. Тебя же заводчики предупреждали. Мы как-то держимся, препараты, заменители, самовнушение, а на них это не действует.
Я кладу трубку. Длинным номерам не разрешены длинные разговоры. А у меня номер восемнадцатизначный. Дешёвый. Насколько хватило. Лимит дружеских разговоров уже почти на исходе. Я обвожу глазами комнату.
Мой сиреневый капибара прикрыл глаза и дрожит ноздрями, будто принюхиваясь к тёплому запаху нагретой шёрстки. Моя рыжая моль уныло скребёт стенку. Её никто не догоняет. Ей хочется поиграть. Моя аквамариновая лошадь неподвижно зависла под потолком и только вздрагивает гривой.
Грива печально свисает вниз. Лошадь ловит, выманивает на удочку, а никто не подпрыгивает за мохнатым, не цепляет азартно с разбегу. Мой буравчатый страус не прячется. Он улёгся вздремнуть и никак не умостит шею. Никто не оборачивает её пушистым воротником. Шее дует. Мой полосатый лемур, зажмурясь, гладит, гладит тонкой лапкой воздух, приподнимая её с оттяжечкой вверх за воображаемым хвостом.
Я сдаюсь.
Им и правда нужно.
А деньги…, ну что деньги. Ну подумаешь. Ну заложу дом.
Ничего. Ничего. Зато у нас наконец будет…
Я беру телефон, набираю самый короткий в городе номер и решительно выдыхаю в трубку:
— Здравствуйте. Нам нужен кот.
<Автор — Виктория Головинская.
«Твоя жизнь — это кошка»
…Маленький полосатый котёнок, смешно жмурящийся от солнца, тонкие шерстинки в лучах, весь он — один сплошной комок света. Засыпает в чьей-то огромной ладони, доверчиво зевает, оставляет первые длинные царапины на тонкой коже, важно лижет растопыренные розовые подушечки лап. Вечное лето, дача с сочным газоном, нагретым крыльцом и сучковатой старой яблоней — целый мир.
…Гибкая спина, громкая глотка, хвост, вытягивающийся в струнку при прыжке. Ты можешь всё — не спать неделями, драться и петь любовные баллады, вылетать из-за угла рыжей молнией, с триумфом уносить огромных мороженых рыб с прилавка под изумленными взглядами торговок.
Ночь благоволит тебе, любая кошка в округе — твоя, самые громкие крики из окон — в твой адрес, ты вечно юн и удачлив, мартовский снег, жёсткий и грязный, не проваливается под твоими лапами, и нет той собаки, которая осмелилась бы загнать тебя на дерево.
…Теплый бок, пронзительный писк, крохотные слепые мордочки, нежная короткая шёрстка, которую ты не устаешь вылизывать. Тебе больше никогда не спать спокойно, не съедать лакомства до последней крошки, не чувствовать себя цельной. Дверца внезапно распахивается — даже в самом тёмном шкафу тебе больше не ощущать себя в безопасности — ты шипишь и скалишься, и даже когда хозяйка ласково проводит пальцем между твоих твёрдых бархатных ушей, позволяешь себе расслабиться и вспомнить, как это, — ничего не бояться, думать только о себе, бездумно наслаждаться каждым моментом — только на пару секунд.
…Осенний свет рассеян и неярок, ты просыпаешься рано и подолгу смотришь на улицу. Собаки, дети, птицы, облака — все движутся слишком быстро, всем куда-то нужно, кроме тебя. Кости привычно ноют, ночи все длиннее, ты задрёмываешь под нечаянно теплыми лучами октябрьского солнца, а потом не можешь вспомнить, сколько осеней уже встретил на этом облупленном подоконнике, в квартире, пропахшей горькими травами, пылью и старой шерстью.
Снова утро, молочные брызги вокруг блюдца с тусклым золотым ободком, рядом мясные кусочки аккуратной горкой на газетке — хозяйка ходит в магазин все реже, но всегда приносит что-то для тебя. Капли на запотевших окнах, ты тяжело вспрыгиваешь на подоконник, неловко мазнув стекло косматым боком, и в протёртом оконце успеваешь заметить девочку в жёлтых сапожках, бегущую под дождем, бережно прижимая к груди маленького котёнка.
Автор — Татьяна Выводнова.