Содержание
Домашние кошки — представители обширного семейства кошачьих, насчитывающего множество видов. Среди всего этого многообразия лишь домашним кошкам, на протяжении тысячелетий сосуществующим в постоянном контакте с человеком, удалось социализироваться в людском сообществе, что не могло не сказаться на их «языке», обогатившимся множеством звуковых сигналов, используемых в ходе общения именно с человеком.
Такие звуковые проявления, сугубо «животные» по артикуляции (способу выработки голосовым аппаратом полости рта и гортани), но успевшие до некоторой степени обрести «очеловеченный» подтекст, хорошо известны и изучены.
Однако существует целый ряд поныне загадочных для нас «кошачьих» звуков, предназначенных исключительно для общения с соплеменниками, на которые сосуществование с человеком не наложило никакого отпечатка.
Прежде всего, это звуки, являющиеся порождением и проявлением древнего инстинкта продолжения рода. Такие брачные звуки кошек, сливающиеся в ночные «кошачьи концерты», — наглядное свидетельство того, что лелеемые нами лапочки-кошечки в изначальной своей сущности ничем не отличаются от своих диких собратьев.
Миф о мартовских котах
Именно в марте месяце громкоголосые кошачьи «свадьбы» становятся массовым явлением. При этом «виновниками торжества» почему-то нарекают именно мартовских котов, оставляя без внимания «прекрасную половину». Между тем, кошки являются участниками ночных концертов не в меньшей степени, чем коты, и крики их также нельзя назвать ласкающими человеческий слух.
Что же заложено в основу мифа, согласно которому «орут» именно мартовские коты, а не мартовские кошки? А тот факт, что вокальные проявления инстинкта продолжения рода в том и другом случае при некоторой схожести имеют причинно-следственные различия.
Крики котов, во всем их многообразии, в целом агрессивны и преследуют единственную цель — как можно скорее осуществить спаривание, причем избирательность в выборе партнёрши у них отсутствует. У кошек всё обстоит несколько иначе — природой в них заложена ответственность за жизнеспособность будущего потомства.
Отсюда отсутствие активной напористости и выжидательная позиция, позволяющая выбрать наиболее достойных партнеров, а потому на фоне вокальных оргий самцов их голоса не столь слышны.
Брачные звуки кошек: лирика и химия
Для амурного общения с себе подобными в кошачьем лексиконе имеется множество звуков самых разнообразных частот и тембров. Одни из них недоступны нашему восприятию, поскольку их частота слишком высока для человеческого уха, хотя на кошачьи эмоции они оказывают серьёзное воздействие.
Другие же, имеющие призывную или угрожающую тональность, напротив, слышны на большом расстоянии: кошка — животное одиночное, охотничья территория у неё достаточно обширная, поэтому ей очень важно кричать громче, чтобы быть услышанной собратьями.
Именно предельно громкие звуки кошек в брачный период формируют мартовские симфонии — во всём блеске их режущего наш слух, но всё же по-своему стройного мелодизма, богатейшей фоновой палитры и ритмического многообразия оттеночных контрастов.
У кошек, как и у людей, любовные игры начинаются с поиска партнёра и последующего взаимного знакомства. Ведь не секрет, что прежде чем перейти к любовным играм, особи мужского и женского пола должны расположить к себе друг друга, без чего дальнейшее развитие интимных отношений не представляется возможным.
Часть первая: призывная
Вступительную арию — своеобразную увертюру к создаваемому самой природой неповторимому «музыкальному произведению» — всегда начинают брачные звуки кошки. Частым протяжным мяуканьем низких тонов она призывает котов к знакомству: мол, «спешите, у меня наступило время течки, а значит, способности к зачатию!».
Звуковая информация сопровождается обонятельной: кошка в ходе течки выделяет секрет, насыщенный феромонами — химическими веществами, имеющими возбуждающий запах. Эти призывы окрестные коты различают на большом расстоянии и бурно на них реагируют — спешат на зов, образуя группу непримиримых соперников, готовых в свирепой схватке обрести лавры избранников.
Часть вторая: турнирная
Начинается вторая часть брачной симфонии — стремительное аллегро, теперь уже в хоровом исполнении борющихся за лидерство самцов. Угрожающие завывания различных модуляций, выгнутые дугой спины, хвосты свечой, исторгающие хриплое рычание оскаленные пасти, короткие взвизгивания с прижатыми к затылку ушами и выпущенными когтями — всё это завершается громким фырканьем и шипением, когда время пустых угроз миновало и бойцы бросаются в схватку.
Кошка не остаётся безучастной к ходу рыцарского турнира в честь прекрасной дамы, подбадривая участников, выражая свое одобрение или негодование ласковым мурлыканьем либо, напротив, частым презрительным «помявкиванием», исходящим из глубины горла.
Когда, наконец, те, кто попугливей и послабей, пускаются наутёк (обычно это ещё не достигшие полной половой зрелости коты-подростки), около кошки остаётся узкий круг победителей, чьи физические силы, отвага и вокальные способности остаются примерно равными.
Кошка — существо полигамное. Она не станет возражать против участия в акте любви нескольких достойных этого кавалеров, но и здесь все строго регламентировано. Даже среди «допущенных к телу» счастливцев продолжает происходить социальная стратификация типа «по порядку номеров — рассчитайсь!», с выделением первенства способных обеспечить появление на свет наиболее жизнеспособного потомства, и далее — по нисходящей.
Кульминация
Теперь приходит очередь третьего этапа симфонии — неспешного романтичного адажио, совершаемого относительно мирно и проявляющегося в совместном пении серенад. Каждый из рыцарей без страха и упрёка исполняет своё музыкальное сольное послание, изливая рулады одного и того же смысла на свой лад.
На отдельных участках сольные номера являются истинно сольными, на других мелодичные «уау-у-у — мйя-у-у — ва-а-ау-у-у-у!» сливаются в единую разноголосицу, формируя кульминацию ночного концерта, который может продолжаться часами.
Ученые долгое время ломали головы над смыслом этого, казалось бы, мало значимого этапа: ведь круг избранных уже определён, казалось бы, чего медлить? Наконец было выдвинуто предположение, позже доказанное экспериментально: серенады кошачьих самцов — это лишь внешнее отображение внутренних биохимических реакций.
Другими словами, мелодизм, сила звука, его модуляции, частота и прочие, пока ещё не до конца выясненные характеристики, являются тем самым «ртутным столбиком», который указывает на степень насыщенности гормонального фона мужским гормоном тестостероном. А уж она гарантирует «карточку первенства» в образовавшейся очереди.
Кошка при этом активно «подпевает», ведь в ней тоже бурлит кровь, насыщенная, правда, не тестостероном, а женским половым гормоном эстрогеном, побуждающим, устремив помутневший от страсти взор в ночные небеса, вплетать свой голос в общий хор исполнителей серенад, придавая ему контрастную насыщенность.
Кодировка физиологического состояния животного в его звуковых проявлениях имеет важнейшее биологическое значение: самки, воспринимая сигналы самцов, получают возможность оценки репродуктивных качеств партнёров. Вокальные сигналы того или иного самца, различаясь по акустическим критериям в виде доминирующей и «рабочих» частот, позволяют оценить гормональный статус партнёра.
Развязка
…И вот наступает развязка — заключительное мажорное рондо, где постоянный, исполняемый кошкой в течение всего полового акта тематический рефрен — протяжное мяуканье с сильно растянутым финальным слогом — перемежается индивидуальными колоратурами, вносимыми каждым из чередующихся партнеров.
Тембр мяуканья кошки в ходе каждого из актов спаривания постепенно повышается, завершаясь мощнейшим аккордом — длинным пронзительным воплем кошки в конце спаривания.
По мнению учёных, это происходит в силу того, что пенис кота-самца похож на наконечник гарпуна — богато снабжен расположенными в несколько рядов довольно грубыми отростками, которые в момент семяизвержения впиваются в стенки вагины, не давая детородному органу выскользнуть для наиболее полного истечения семени.
Острые шипы причиняют боль, на которую самка-кошка и реагирует визгом, но в то же время эти болевые ощущения стимулируют овуляцию, то есть выход яйцеклеток из яичника в полость матки.
Могущество весенних призывов
Весна — пора возрождения живой природы. Приходит время цветения растений, привлекающих опыляющих их насекомых яркими красками соцветий и гаммой запахов — между прочим, тоже не всегда приятных человеческому обонянию. Из зарослей ивняка слышатся сладкозвучные соловьиные трели, призывающих своих подруг, таежные дебри оглашаются трубным мычанием ищущего подругу лося.
Дистантные сигналы в брачный период присущи всем без исключения представителям населяющей Землю флоры и фауны — в прямом соответствии строке поэта: «Все свистит, мычит, рычит — всё по-своему звучит». Ну, а в городах, на подиумах крыш и чердаков, ближе к ночи, озаряемые светом далеких звёзд, уже расположились в концертном полукружье наши обычные и в то же время столь необычные мартовские котики и мартовские кошечки.
И что с того, что их брачные звуки люди воспринимают как раздражающие? На вкус и цвет товарищей нет… Несмотря на наши личные пристрастия, подобные проявления инстинкта продолжения рода — не что иное, как могучий гимн бессмертию, гимн вечной жизни и вечной любви!